Histonow

В совместном заявлении фракции меньшевиков-интернационалистов Второго съезда советов и Комитета петроградской организации от 27 октября отмечалось: “Большевики, произведя накануне съезда, по заранее разработанному плану, государственный переворот, захватили власть именем советов, лишив их тем даже возможности обсудить самостоятельно вопросы о переходе к ним власти и мирной или насильственной формах этого перехода”. Собственную позицию, занятую на Втором съезде, меньшевики-интернационалисты объясняли тем, что их предложения о немедленных переговорах со всеми революционными организациями и социалистическими партиями о выходе из кризиса посредством образования общедемократического правительства и о прекращении военных действий на время этих переговоров были проигнорированы: “Мы не могли взять на себя ответственность за этот акт гражданской войны . Мы ушли, чтобы повсюду работать во имя сплочения всей революционной демократии”.

Призыв к прекращению демократической междоусобицы и к солидарному отпору попыткам контрреволюции “использовать положение для того, чтобы потопить в крови пролетарское движение и покончить с опасно раненной революцией”, вызывал раздражение и у оборонцев, и у центристов. Ведь он, по сути, молчаливо предполагал инкорпорацию большевиков в демократический лагерь. Не случайно Скобелев счел нужным предупредить: “Надо всегда помнить твердо, что контрреволюция проходит не только в правые двери, но и в слишком левые”.

28 октября ЦК принимает решение о недопустимости каких-либо соглашений с большевиками относительно совместной с ними организации власти. Однако уже вечером того же дня начались переговоры представителей общественных организаций и социалистических партий под эгидой Всероссийского исполнительного комитета союза железнодорожников (Викжель), который ультимативно потребовал прекращения гражданской войны.[14]

Мартов и Дан представляли различные грани тактической линии партии. Первый констатировал наличие тупика. С одной стороны, “власть, созданная методом вооруженного солдатского восстания, власть одной партии не может быть признана страной и демократией”, а с другой – “если большевики будут побеждены силой оружия, то победитель явится третьей силой, которая раздавит всех нас”. Осознание этого, сказал он, должно было лечь в основу начавшихся переговоров. Если Комитет спасения и Совет народных комиссаров согласятся на разоружение и перемирие на базе признания демократической власти (т.е. вне коалиции с представителями буржуазии), вопрос о личном и партийном ее составе станет второстепенным.

Дан, указывал на антидемократический характер переворота, счел нужным подчеркнуть, что только этим может быть объяснено одно, на первый взгляд, парадоксальное обстоятельство: большевистский террор еще не коснулся буржуазии, а из присутствующих уже мало кто мог быть уверенным, что не сегодня – завтра этот террор не будет обращен на него. Условиями любого соглашения с большевиками, по его мнению, могли быть только: ликвидация последствий заговора, роспуск Военно-революционного комитета, признание Второго съезда советов не состоявшимся. Дану претила мысль о вхождении в правительство большевиков, тем паче что, по его саркастическому замечанию, найти желающих сотрудничать с теми, кто несет ответственность за события последних дней, будет крайне трудно.

30 октября ЦК принимает резолюцию “О власти”, фиксирующую исходную позицию партии на переговорах. Главным в ней было предложение, “ввиду отказа большевиков от соглашения и очевидной неспособности их своими силами организовать управление страной”, создать Всероссийский комитет объединенной демократии, включающий в себя представителей всех социалистических партий и демократических организаций. Именно последнему предстояло, “оставаясь на почве стремления к мирному выходу из кризиса путем соглашения с большевиками”, подготовить создание “однородной демократической власти, которая могла бы быть признана всей страной и за которой стояли бы пролетарские и демократические массы”.[15]

Внешняя политика России во второй половине XVIII в
Задачи внешней политики. Важнейшей задачей внешней политики, стоявшей перед Россией во второй половине XVIII в., была борьба за выход к южным морям — Черному и Азовскому. С третьей четверти XVIII в. во внешнеполитической деятельности России значительное место занял вопрос об освобождении от иноземного господства земель Украины и Белорус ...

Безнадежная борьба нации
Пока царизм имел дело с Турцией, неизмеримо более отсталой и слабой, чем Россия, он мог еще побеждать, но для успешной борьбы с таким противником, как Англия и Франция вместе взятые, у него не было сил. В первый период войны, когда Россия боролась один на один с Турцией, она добилась больших успехов. Как уже повелось в частых войнах ме ...

Прогресс и регресс в истории древних цивилизаций.
История относится к числу древнейших наук. Развитие исторической науки на протяжении двух с половиной тысячелетий, естественно, не было ни гладким, ни равномерным. Гибель древних цивилизаций, господство христианского мировидения в средние века в Европе, религиозные войны и буржуазные революции нашли свое отражение в истории не только ка ...